новая папка 2 / 23019
.pdfподумав, вы понесли его... Перенесли через плетень... Потом пошли по дороге... Далее следует плотина. Около плотины испугал вас какой-то мужик. Но что с вами?
Псеков, бледный, как полотно, поднялся и зашатался.
- Мне душно! - сказал он. - Хорошо... пусть... Только я выйду... пожалуйста.
Псекова вывели.
-Наконец-таки сознался! - сладко потянулся Чубиков. - Выдал себя! Как я его ловко, однако! Так и засыпал...
-И женщину в черном не отрицает! - засмеялся Дюковский. - Но,
однако, меня ужасно мучит шведская спичка! Не могу долее терпеть! Прощайте! Еду.
Дюковский надел фуражку и уехал. Чубиков начал допрашивать Акульку. Акулька
заявила, что она знать ничего не знает...
- Жила я только с вами, а больше ни с кем! - сказала она.
В шестом часу вечера воротился Дюковский. Он был взволнован, как никогда. Руки его дрожали до такой степени, что он был не в состоянии расстегнуть пальто. Щеки его горели. Видно было, что он воротился не без новости.
- Veni, vidi, vici!* - сказал он, влетая в комнату Чубикова и падая в кресло. - Клянусь вам честью, я начинаю веровать в свою гениальность. Слушайте, чёрт вас возьми совсем! Слушайте и удивляйтесь, старина! Смешно и грустно! В ваших руках уже есть трое... не так ли? Я нашел четвертого или, вернее - четвертую, ибо и эта есть женщина! И какая женщина! За одно прикосновение к ее плечам я отдал бы десять лет жизни! Но... слушайте... Поехал я в Кляузовку и давай вокруг нее описывать спираль. Посетил я на пути все лавочки,
кабачки, погребки, спрашивая всюду шведские спички. Всюду мне говорили "нет". Колесил я до сей поры. Двадцать раз я терял надежду и столько же раз получал ее обратно. Валандался целый день и только час тому назад набрел на
искомое. За три версты отсюда. Подают мне пачку из десяти коробочек. Одной коробки нет как нет... Сейчас: "Кто купил эту коробку?" Такаято... "Пондравилось ей... пшикают". Голубчик мой! Николай Ермолаич! Что может
иногда сделать человек, изгнанный из семинарии и начитавшийся Габорио, так уму непостижимо! С сегодняшнего дня начинаю уважать себя!.. Уффф... Ну, едем!
_______________
*Пришел, увидел, победил! (лат.).
-Куда это?
- К ней, к четвертой... Поспешить нужно, иначе... иначе я сгорю от нетерпения! Знаете, кто она? Не угадаете! Молоденькая жена нашего станового,
старца Евграфа Кузьмича, Ольга Петровна - вот кто! Она купила ту коробку спичек!
- Вы... ты... вы... с ума сошел?
- Очень понятно! Во-первых, она курит. Во-вторых, она по уши была влюблена в Кляузова. Он отверг ее любовь для какой-нибудь Акульки. Месть. Теперь я вспоминаю, как однажды застал их в кухне за ширмой. Она клялась ему, а он курил ее папиросу и пускал ей дым в лицо. Но, однако, поедемте... Скорее, а то уже темнеет... Поедемте!
-Я еще не сошел с ума настолько, чтобы из-за какого-нибудь мальчишки беспокоить ночью благородную, честную женщину!
-Благородная, честная... Тряпка вы после этого, а не следователь! Никогда не осмеливался бранить вас, а теперь вы меня вынуждаете! Тряпка! Халат! Ну, голубчик, Николай Ермолаич! Прошу вас!
Следователь махнул рукой и плюнул.
- Прошу вас! Прошу не для себя, а в интересах правосудия! Умоляю, наконец! Сделайте мне одолжение хоть раз в жизни!
Дюковский стал на колени.
- Николай Ермолаич! Ну, будьте так добры! Назовите меня подлецом, негодяем, если я заблуждаюсь относительно этой женщины! Дело ведь какое! Дело-то! Роман, а не дело! На всю Россию слава пойдет! Следователем по особо важным делам вас сделают!
Поймите вы, неразумный старик!
Следователь нахмурился и нерешительно протянул руку к шляпе.
- Ну, чёрт с тобой! - сказал он. - Едем.
Было уже темно, когда шарабан следователя подкатил к крыльцу станового.
- Какие мы свиньи! - сказал Чубиков, берясь за звонок. - Беспокоим людей.
- Ничего, ничего... Не робейте... Скажем, что у нас рессора лопнула.
Чубикова и Дюковского встретила на пороге высокая полная женщина, лет двадцати трех, с черными, как смоль, бровями и жирными, красными губами. Это была сама Ольга Петровна.
-Ах... очень приятно! - сказала она, улыбаясь во всё лицо. - Как раз к ужину поспели. Моего Евграфа Кузьмича нет дома... У попа засиделся... Но мы и без него обойдемся...
Садитесь! Вы это со следствия?..
-Да-с... У нас, знаете ли, рессора лопнула, - начал Чубиков, войдя в гостиную и усаживаясь в кресло.
-Вы сразу... ошеломите! - шепнул ему Дюковский. - Ошеломите!
-Рессора... Мм... да... Взяли и заехали.
-Ошеломите, вам говорят! Догадается, коли канителить будете!
- Ну, так делай, как сам знаешь, а меня избавь! - пробормотал Чубиков, вставая и отходя к окну. - Не могу! Ты заварил кашу, ты и расхлебывай!
-Да, рессора... - начал Дюковский, подходя к становихе и морща свой длинный нос. - Мы заехали не для того, чтобы... эээ... ужинать и не к Евграфу Кузьмичу. Мы приехали затем, чтобы спросить вас, милостивая государыня: где находится Марк Иванович, которого вы убили?
-Что? Какой Марк Иваныч? - залепетала становиха, и ее большое лицо вдруг, в один миг, залилось алой краской. - Я... не понимаю.
-Спрашиваю вас именем закона! Где Кляузов? Нам всё известно!
- Через кого? - спросила тихо становиха, не вынося взгляда Дюковского.
-Извольте указать нам - где он!?
-Но откуда вы узнали? Кто вам рассказал?
-Нам всё известно-с! Я требую именем закона!
Следователь, ободренный замешательством становихи, подошел к ней и сказал:
-Укажите нам, и мы уйдем. Иначе же мы...
-На что он вам?
-К чему эти вопросы, сударыня? Мы вас просим указать! Вы дрожите, смущены... Да, он убит и, если хотите, убит вами! Сообщники выдали вас!
Становиха побледнела.
- Пойдемте, - сказала она тихо, ломая руки. - Он у меня в бане спрятан. Только, ради бога, не говорите мужу! Умоляю вас! Он не вынесет.
Становиха сняла со стены большой ключ и повела своих гостей через кухню и сени во двор. На дворе было темно. Накрапывал мелкий дождь. Становиха пошла вперед. Чубиков и Дюковский зашагали за ней по высокой траве, вдыхая в себя запахи дикой конопли и помоев, всхлипывавших под ногами. Двор был большой.
Скоро кончились помои, и ноги почувствовали вспаханную землю. В темноте показались силуэты деревьев, а между деревьями - маленький домик с покривившеюся трубой.
- Это баня, - сказала Становиха. - Но умоляю вас, не говорите никому!
Подойдя к бане, Чубиков и Дюковский увидели на дверях огромнейший висячий замок.
- Приготовьте огарок и спички! - шепнул следователь своему помощнику.
Становиха отперла замок и впустила гостей в баню. Дюковский чиркнул спичкой и осветил предбанник. Среди предбанника стоял стол. На столе рядом с маленьким
толстеньким самоваром стоял супник с остывшими щами и блюдо с остатками какого-то соуса.
- Дальше!
Вошли в следующую комнату, в баню. Там тоже стоял стол. На столе большое блюдо с окороком, бутыль с водкой, тарелки, ножи, вилки.
-Но где же... этот? Где убитый? - спросил следователь.
-Он на верхней полочке! - прошептала становиха, всё еще бледная и дрожащая.
Дюковский взял в руки огарок и полез на верхнюю полку. Там он увидел длинное человеческое тело, лежавшее неподвижно на большой пуховой перине. Тело издавало легкий храп...
- Нас морочат, чёрт возьми! - закричал Дюковский. - Это не он! Здесь лежит какой-то живой болван. Эй, кто вы, чёрт вас возьми?
Тело потянуло в себя со свистом воздух и задвигалось. Дюковский толкнул его локтем. Оно подняло вверх руки, потянулось и приподняло голову.
- Кто это лезет? - спросил охрипший, тяжелый бас. - Тебе что нужно?
Дюковский поднес к лицу неизвестного огарок и вскрикнул. В багровом носе, взъерошенных, нечесаных волосах, в черных, как смоль, усах, из которых один был ухарски закручен и с нахальством глядел вверх на потолок, он узнал корнета Кляузова.
- Вы... Марк... Иваныч?! Не может быть!
Следователь взглянул наверх и замер...
- Это я, да... А это вы, Дюковский! Какого дьявола вам здесь нужно? А там, внизу, что еще за рожа? Батюшки, следователь! Какими судьбами?
Кляузов сбежал вниз и обнял Чубикова. Ольга Петровна шмыгнула в дверь.
- Какими путями? Выпьем, чёрт возьми! Тра-та-ти-то-том... Выпьем! Кто вас привел сюда, однако? Откуда вы узнали, что я здесь? Впрочем, всё равно! Выпьем!
Кляузов зажег лампу и налил три рюмки водки.
-То есть, я тебя не понимаю, - сказал следователь, разводя руками. - Ты это или не ты?
-Будет тебе... Мораль читать хочешь? Не трудись! Юноша Дюковский, выпивай свою рюмку! Проведемте ж, друзья-я, эту... Чего смотрите? Пейте!
-Все-таки я не могу понять, - сказал следователь, машинально выпивая водку. - Зачем ты здесь?
-Почему же мне не быть здесь, ежели мне здесь хорошо?
Кляузов выпил и закусил ветчиной.
-Живу у становихи, как видишь. В глуши, в дебрях, как домовой какой-нибудь. Пей! Жалко, брат, мне ее стало! Сжалился, ну, и живу здесь, в заброшенной бане, отшельником... Питаюсь. На будущей неделе думаю убраться отсюда... Уж надоело...
-Непостижимо! - сказал Дюковский.
-Что же тут непостижимого?
-Непостижимо! Ради бога, как попал ваш сапог в сад?
-Какой сапог?
-Мы нашли один сапог в спальне, а другой в саду.
-А вам для чего это знать? Не ваше дело... Да пейте же, чёрт вас возьми. Разбудили, так пейте! Интересная история, братец, с этим сапогом. Я не хотел идти к Оле. Не в духе, знаешь, был, подшофе... Она приходит под окно и начинает ругаться... Знаешь, как бабы... вообще... Я, спьяна, возьми да и пусти в нее сапогом...
Ха-ха... Не ругайся, мол. Она влезла в окно, зажгла лампу, да и давай меня мутузить пьяного. Вздула, приволокла сюда и заперла. Питаюсь теперь... Любовь, водка и закуска! Но куда вы? Чубиков, куда ты?
Следователь плюнул и вышел из бани. За ним, повесив голову, вышел Дюковский. Оба молча сели в шарабан и поехали. Никогда в другое время дорога не казалась им такою скучной и длинной, как в этот раз. Оба молчали. Чубиков всю дорогу дрожал от злости, Дюковский прятал свое лицо в воротник, точно боялся, чтобы темнота и моросивший дождь не прочли стыда на его лице.
Приехав домой, следователь застал у себя доктора Тютюева. Доктор сидел за столом и, глубоко вздыхая, перелистывал "Ниву".
-Дела-то какие на белом свете! - сказал он, встречая следователя, с грустной улыбкой. - Опять Австрия того!.. И Гладстон тоже некоторым образом...
Чубиков бросил под стол шляпу и затрясся.
- Скелет чёртов! Не лезь ко мне! Тысячу раз говорил я тебе, чтобы ты не лез ко мне со своею политикой! Не до политики тут! А тебе, - обратился Чубиков к Дюковскому, потрясая кулаком, - а тебе... во веки веков не забуду!
-Но... шведская спичка ведь! Мог ли я знать!
-Подавись своей спичкой! Уйди и не раздражай, а то я из тебя чёрт знает что сделаю! Чтобы и ноги твоей не было!
Дюковский вздохнул, взял шляпу и вышел.
- Пойду запью! - решил он, выйдя за ворота, и побрел печально в трактир.
Становиха, придя из бани домой, нашла мужа в гостиной.
- Зачем следователь приезжал? - спросил муж.
- Приезжал сказать, что Кляузова нашли. Вообрази, нашли его у чужой жены!
- Эх, Марк Иваныч, Марк Иваныч! - вздохнул становой, поднимая вверх глаза. - Говорил я тебе, что распутство не доводит до добра! Говорил я тебе, - не слушался!